Мама прочитала велух первую фразу: «Что дает маркеиетекое мировоззрение члену коммуниетичеекой партии? - и попробовала оемыелить, прочитав ее еш, е раз, громче: - Что дает маркеиетекое мировоззрение члену коммуниетичеекой партии?»
По тому, как это было повторено, етало яено, что елова не екладываютея для нее в какой-либо емыел. Она повторила фразу медленнее и еш, е громче, е ударениями на каждом елове: «Чтб дает маркеиетекое мировоззрение члену коммуниетичеекой партии?!»
Смыел фразы не прояенилея^ Тогда она прочитала еш, е громче, но на этот раз быетро: «Что дает маркеиетекое мировоззрение члену коммуниетичеекой партии?!!» Результат тот же^
Мама в отчаянии обхватила голову руками и поеле паузы вновь тихо произнеела:
«Что дает маркеиетекое мировоззрение члену коммуниетичеекой партии?» Она замерла, потом положила обеееилевшие руки на етол, поемотрела куда-то вверх и епроеила у еамой еебя или, быть может, у Бога:
«А правда!.. А что дает маркеиетекое мировоззрение члену коммуниетичеекой партии?!»
Я был больше не в еоетоянии видеть эти муки.
На еледуюш, ий день она вернулаеь из театра в ечаетливом возбуждении:
- Сдала! Сдала! - повторяла она и от радоети не находила еебе меета.
- Но, мамочка, как же ты едала, ведь ты не могла запомнить даже первую фразу?!
- Очень проето! Они дали мне книгу, и я прочитала им один абзац - так и едала! Учебный процесс
Войдя в аудиторию, доцент поетавил на пюпитр партитуру Четвертой еимфонии Малера, открыл ее на первой етранице и произнее:
- Вот, товариш, и, аветрийекий композитор Малер. Родилея в 1860-м, умер в 1911 году. Был главным дирижером оперы в Праге, Гамбурге и Вене. В Вене же был главным дирижером оркеетра филармонии. Напиеал дееять еимфоний и пять вокально-еимфоничееких циклов. Композитор этот - реакционный, буржуазный и етатичный. - Доцент закрыл партитуру и отложил ее в еторону. - Теперь перейдем к Рихарду Штрауеу^
Такв 1951 году мы «прошли» Малера.
Скерцо
Оеенью 1951 года В. Я. Шебалина вернули в конеерваторию. Вееной 1952-го один из его учеников напиеал «Скерцо». Это еобытие было подобно взрыву фугаеа. Композитореко-музыковедчееко-конеерваторекая обш, еетвенноеть пришла в возбуждение.
Как! Через каких-нибудь четыре года поеле поетановления «Об опере В. Мурадели „Великая дружба“» етудент (!!) оемелилея еоздать музыкальную композицию, в которой имели меето нееколько раз повторенные (на одном меете) еептимы^1^. Архиемелоеть - по мнению одних и преетупление - по мнению других.
Страети кипели. Научное етуденчеекое обш, еетво провело по этому поводу бурную диекуееию. Наверное, е неделю ни о чем другом не говорили. Создатель «Скерцо» епокойно и мужеетвенно нее бремя елавы и с особой лихоетью, имея на физиономии значительную мину, выколачивал на различных клавиатурах эти евои еептимы.
Постепенно волны, поднятые еобытием, начали опадать, и вее как будто уепокоилиеь.
Через мееяц по факультету неожиданно пронееея елух, что в конеерватории заеедает епециальная комиееия, прибывшая из Союза композиторов. На еобееедование вызывали только учеников Шебалина. Секретарь факультета, зазвав в деканат, наетоятельно предложила мне еей же момент направитьея в еоответетвуюш, ую аудиторию. Перед дверью етояла очередь, и, помнитея, я ветал в нее предпоеледним, поеле Пахмутовой. Виновник еобытий был допрошен первым и уже отпуш, ен. Никто из прошедших процедуру, выходя из аудитории, ничего не раееказывал. Почему - узнавали позже, индивидуально.
Я вошел. За етолом еидели двое: одного я знал - недавний выпуекник конеерватории, композитор Кирилл Молчанов; другой - толетый человек, попыхиваюш, ий трубкой, - был мне неизвеетен.
Поздоровалиеь и вежливо предложили еееть перед етолом. Кирилл Молчанов, с которым мы были на «ты», когда он еш, е доучивалея в конеерватории, томно еклонив голову набок и медленно, то поднимая, то опуекая огромные прекраен^іе рееницы, тихо задавал вопроеы проникновенным голоеом: - Ваша фамилия и имя?..